Сколько я себя помню, на Рождество мама всегда пекла нам с сестрой пряничных человечков.
Вот она стоит весь день у плиты, где все пыхтит, жарится, дышит запахом имбиря. В воздухе висит тонкая сладкая мучная пыль. Тянет запахами из духовки, мы стоим рядом и, не отрываясь, разглядываем желтые и коричневые фигурки внутри. На глазах у нас рождается сказка.
Мама умела печь человечков, пряных и ароматных, этому ее научала ее мама Эльза, наша родная бабушка. Бабушку научила тетя Бригитта, ее мама, а тетю Бригитту учила бабушка Гретхен, которую в свою очередь учила лепить из имбирного теста фигурки далекая и известная нам только по старым выцветшим фотографиям бабушка Вильгельмина. Кто ее учил этому мастерству, я и не знаю, наверное, ее бабушка.
Они пекли человечков всегда, и в богатые довоенные времена, и в голодные годы первой мировой войны, когда муку разбавляли кореньями и картофельными очистками. Они пекли ее в годы депрессии, стараясь, чтобы дети не бегали с ними в школу – отец семейства, дедушка Франц работал чиновником почты и имел большие по тем временам привилегии. А это не должно было вызывать зависть у простых рабочих семей в нашем пригороде Берлина, получавшим продукты по карточкам. Они пекли человечков во времена Гитлера, то изображая на них свастику, то руку в фашистском приветствии, и наоборот, отправляли с ним в школу детей, чтобы видели все – так безопасней. Они пекли их после войны, в советскую оккупацию, с красной звездой на макушке.
Одно время власти озаботились идеологической чистотой населения и запретили печь пряничных человечков. Следили даже за тем, чтобы в городе не покупали имбирной муки для пряников и печенья. Нарушителям грозили страшные кары. Мама, которая тогда была совсем маленькой, плакала и просила дедушку Артура и бабушку Эльзу испечь ей пряничных человечков. Но бабушка только вздыхала. Она с дедом недавно вступила в коммунистический профсоюз, и боялась, чтобы ее не выгнали еще на испытательном сроке. Мама загадала желание: пусть в Рождество под елкой появятся человечки. Утром, когда ее разбудили, чтобы вручить подарки, она была очень разочарована: человечки не появились. Она в слезах закричала родителям, что не верит больше в Святого Николаса, кидавшего подарки в трубу. В это время дядя Вильгельм, собиравшийся растапливать камин в гостиной, где всегда было холодно, и кочергой прочищавший трубу, в удивлении закричал. Из трубы выпал большой промасленный сверток, забивший весь дымоход. Дедушка с бабушкой развернули его и в изумлении уставились на кучу завернутых во много слоев рождественской папиросной бумаги пряничных человечков.
Мама говорит, что никогда еще не пробовала таких вкусных пряников. Ни бабушка с дедушкой, ни тетя Бригитта еще не пекли такой вкусноты, они даже не знали, как это делается. Они глядели на пряничных человечков и гадали, кто их принес и спрятал туда. На следующий год запрет отменили, и человечки в трубе больше не появились. Но мама знала, кто их сделал на самом деле. А вы тоже знаете, кто?
(Андреас Хетциг. «Берлинер цайтунг» 22 дек 2011 год)
Journal information